ХАЙНЕ ХАРЦВАЛЬД Jujutsu Kaisen — Kento Nanami

Дата рождения: 17.12.1988 Место рождения: Берлин, Германия Пол и ориентация: М, би Статус: Медик, поступление в шк. Св. Эльма: 2006 г. С 2015 года: сотрудник отдела по работе с общественностью и СМИ. Род занятости: Специалист по работе со СМИ	Национальность: Немец Рост: 192 см Вес: 90 кг Цвет волос: Блондин Цвет глаз: Серые
Отличительные признаки: Глубокий, низкий голос. Хайне отчетливо грассирует, с удовольствием растягивая согласную «р» в любом подходящем слове. Общую плавность и гибкость движений портит обилие мелких нервных жестов (крутит кольца на пальцах, поправляет ремешок часов, часто откидывает со лба волосы, и прикрывает пальцами губы). Большое количество татуировок.

---

ХАРАКТЕР

«Я не знала никого более отзывчивого и чуткого, чем молодой господин». Анна Крейсс, горничная в доме Харцвальдов, 2000 г.
«Сумасшедший». Отто Хайнрих, 2006 г.

Хайне сказал бы сам себе: «ну и как в тебе уживается столько?». Хайне сказал бы: «Бог мой, парень, иногда ты меня просто пугаешь». И добавил: «нет, ну, когда-нибудь тебе придется определиться с тем, кто ты такой». Маленький солнечный луч Харцвальд вырос в Харцвальда-двуликого, и это вовсе не было чем-то удивительным: еще бы, когда все детство тебя лишают света и воды, заставляя прекрасный цветок медленно загнивать – кто угодно вырастет не самым искренним. Но Хайне пытался – честно, от всей души. Пока не понял, что во взрослой жизни обаяние и харизма, томный низкий голос и радушная улыбка, никогда не приведут тебя к чему-то хорошему. И тогда улыбка превращается в оскал.

Он все еще не лишен болезненной чувствительности, эмпатии того уровня, когда чужая физическая боль отдается зудом в собственном теле. Когда слезы и страдания вызывают глухую волну раздражения на того, кто посмел довести человека до таких эмоций. Хайне Харцвальд – все еще яркое солнце, со вниманием относящееся к другим. Но внимание – не значит участие. Если только помощь не подразумевает личной выгоды. А что? – однажды он сбежал от худшей жизни и смог спасти нечто светлое в себе. И теперь бережет это пуще прежнего, с удовольствием принимая от окружающих заботу и внимание. Но жалкими крупицами отдавая взамен.

Его нельзя назвать жестоким, или злым. Приступы агрессии и ненависти к себе он поборол давно, получив однажды то, в чем так отчаянно нуждался (жадно захватив, сожрав и вывернув наизнанку чувства к себе и свои в придачу). Хайне просто думает наперёд, и, если видит хоть какой-то способ достичь желаемого – он за него ухватится, вы уж поверьте. Какой бы безумной, лишенной логики и болезненной ни казалась идея – Харцвальд воплотит её в жизнь. И будет страшно разочарован, если не найдется последователей.

Бунт, вспышка, стремление, бесконечное движение вперед и за грань – это все о нем.

БИОГРАФИЯ

«В моей семье сыновей – трое». Генрих Харцвальд, 2019 г.

Харольд, Ховард, Харри и Хайне. У отца определенно был какой-то пунктик на то, чтобы всех его детей звали на одну букву. Возможно, он бы и путал их всех, – как частенько это случалось со старшими братьями, – но не Хайне. Хайне был паршивой овечкой, слишком своевольной и неуправляемой. Не потому, что в нем бурлила злость, гадкие дедовы гены, или еще какое безумие (частая награда за голубую кровь в жилах) – он просто был другим. Славным. Чутким. Он совершенно игнорировал заветы воспитания и этикета, – до поры, – и умело портил все впечатление о чопорном роде Харцвальдов.
Хайне был лишним.

С самого детства нелюбимый ребенок, последний в очереди на наследство, непоседливый и чересчур искренний – Хайне не чувствовал ни любви, ни заботы со стороны родителей. В какой-то момент им стало проще делать вид, что его нет, чем пытаться исправить. Он рос диким деревцем, пока не стал достаточно взрослым, чтобы начать подрезать ему ветки. Его скрутили и запихнули в самый темный шкаф поместья Харцвальдов, как какой-то скелет, и держали там, наказывая за любое неверное слово или шаг. Сперва (Хайне до сих пор слышит грозный голос оцта в кошмарах) – криком. Затем – показательной поркой на глазах у всей прислуги. Средневековый метод, но иногда это срабатывало: даже сердобольные нянюшки замолкали на неделю, игнорируя присутствие «молодого господина» и его огромные серые глаза, умоляющие о внимании.

Все, кроме Анны. Хайне звал ее: «моя старушка Анна», и вместе с ней учился смирению и терпению. Она надела на него первый, деревянный, крестик, и научила молиться, если очень уж хочется пойти разбить окно, или убежать в окружающий поместье лес. Хайне, – теперь уже, – признает, что сломался бы, если бы не его старушка. А так – молодое гибкое дерево только скрипело, прогибаясь под очередными нападками судьбы и отца, но выстояло. Настоящей веры Хайне так и не обрел, разделяя здоровый скептицизм деда (последнего человека в этой гнилой семейке, которому было не наплевать на мальчишку), – но если воспринимать молитвы как психологический тренинг – это спасает. От многого.

Ах да, дед. Хайне уже почти не помнит его голоса и лица, – все еще волевого и не утратившего холодной арийской красоты, – но никогда не забудет того, что Эгон Харцвальд сделал для него. Он подарил Хайне золотой билет в новую жизнь. И, пускай для этого ему потребовалось умереть – Хайне он спас. Собирая вещи в тот дождливый день 2004 года, Хайне почти не плакал, слишком потрясенный тем, как ополчились на него все, включая братьев, до тех пор не замечавших его существования: огромная сумма наследства жгла банковский счет, а сердце – невосполнимая боль утраты. Он еще не знал, куда пойдет и зачем – ясно было одно: отсюда нужно было валить. Семья отблагодарила его спешный отъезд в Дрезден тем, что навсегда вычеркнула его упоминание в каких бы то ни было документах.

Когда ты молод, время летит быстро. Прожигать жизнь весело, когда у тебя на это хватает энергии и денег, а голова восхитительно пуста: ни единой мысли о том, что делать дальше. Как жить? Кем быть? Хайне, расточительный и щедрый по своей натуре, не привыкший к стороннему вниманию, слишком юный, чтобы понимать, к чему вообще ведет такая жизнь, ввязывался в сомнительные проекты, хватался за любое проявление внимания и любви. Слишком рано для того, чтобы быть успешным, слишком рано – чтобы заставлять заткнуться внутренний голос (с каждым днем все отчетливее поющий о том, что все это – фальшь и чужие, страшные игры с его рассудком и телом) с помощью таблеток и алкоголя. Судьба улыбается Хайне третий раз и дарит ему Дитриха.

Дитрих старше на три года, и у него точно есть какой-то план на эту жизнь. Дитрих ценит деньги и труд, с которым они достаются, и крепко держит Хайне за руку, заставляя одуматься и перестать искать себя в барах, клубах и конторках-однодневках, обещающих Хайне разбогатеть. Дитрих говорит: «Я не дам тебе пропасть», и действительно – в голове Хайне еще никогда не было так ясно и светло от мыслей, что теперь-то он на правильном пути. Руки больше не дрожат от приступов едва контролируемого гнева, а всепоглощающее чувство вины рассеивается. Мягкий голос Дитриха шепчет на ухо: «это не ты неправильный, ты просто оказался для них слишком хорош». Для них всех. Хайне верит. А потом все исчезает, как в бульварных драмах – в один миг. Молодой журналист Дитрих Либерт погиб при очередном столкновении сил агентов Эльм и НЕХов. Хайне думает: «убит», и что-то в нем окончательно ломается.

Он мог бы возненавидеть Эльм и все связанное с ним. Мог бы обвинить правительство, несправедливый мир и идиотские игры злодейки-Фортуны. Но у Хайне дед был агентом, и Хайне знал, что жертвы просто «случаются». И ты можешь делать с этим что угодно: орать и биться в бессильной конвульсии, выхаркивая слюну на пол, – но лучше подняться и сделать хоть что-то, чтобы остаться в живых. Хайне выбирает защитить хоть чью-то жизнь, помочь хоть кому-то не потерять близких в этой беспощадной реальности, и в 2006 году поступает в Эльм.

Его тело реагирует на препарат должным образом, навсегда оставляя в сознании Хайне клеймо: медик, и все теперь идет, как нужно. А потом появляется юноша-штурмовик с созвучной имени Хайне фамилией – Отто Хайнрих, вместе с ним – чудное создание, девушка-координатор Майн Ридель, и это еще одна запятая в жизни Харцвальда, после которой все идет прахом.

Когда Хайне становится агентом и выпускается из школы св. Эльма, ему двадцать два. Активный и не наевшийся эмоций и общения, он, вслед за Отто, направляется в центр Преображения, правда, выбирает удариться в связи с общественностью, и метит на место специалиста по работе со СМИ. Здесь ему пригождается знание языков и то, что отношения в их маленькой коммуне с Отто и Майн, начинают тяготить и пугать Хайне. Командировка в Российский штаб Эльм, – официально: подучиться работе и вникнуть в проблемы других государств, – становится для него последним шансом не испортить все.
Он так привык убегать, и делает это вновь в 2018 году.

Впрочем, на этот раз бегство можно считать провальным: командировка заканчивается ровно в тот момент, когда душевные метания Хайне достигают пика – в 2021 году он возвращается домой, в Берлин. К Майн и Отто, бестолково надеясь, что его всё еще ждут.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

- огромное количество татуировок по всему телу: часть из них перекрывает россыпь мелких шрамов, часть – сделана просто чтобы «потренироваться» и самостоятельно, часть – настоящие произведения искусства, выведенные чьей-то умелой рукой. Полностью татуированные руки и спина, горло до груди, множество мелких партаков-трафареток на животе и боках
- питает особенную страсть к холодному оружию, и неплохо обращается с ним
- не признается себе, но выбор специальности для получения высшего образования во многом основывался на возможности «посветить лицом» в официальных источниках – везде, где родители точно его заметят и рассвирепеют еще больше
- водительские права категории «С»
- большой любитель спускать баснословные суммы на «чепуху»: окружать себя красивыми вещами, дорогими взрослыми игрушками и украшениями (особенная страсть к кольцам и цепям) – как способ компенсировать полное лишений детство
- несмотря на внешнюю социальность и уверенность в себе, на самом деле довольно нервный тип, но это тщательно подавляется. Отсюда и вся эта гонка за адреналином и желанием постоянно иметь что-то новое, доказывая себе, что достоин чем-либо (кем-либо) владеть
- превосходное воспитание и манеры не мешают превращаться в самонадеянного остроязыкого глупца, если Хайне окружен людьми, которым доверяет
- благодаря высокому положению семьи в обществе, получил прекрасное начальное и среднее образование, говорит на немецком и английском языках, при получении высшего – изучал русский
- боязнь одиночества и непринятия в целом.

ИГРОВОЙ ПОСТ

Касатке стоило бы проверить слух. Он прекрасно расслышал шаги, — когда кто-то движется в твою сторону, попробуй не среагировать, — узнал Анну по голосу. Но вот ее слова, — ее вопрос, — слились в белый шум, и Касатка даже замер: не ослышался ли? «Влюблен? Да кому только в голову…», — уже не только пальцами, но всеми ладонями он накрыл лицо, с удивлением обнаружив, какая же горячая под ними кожа. Заливаться краской – это что-то из подросткового.

Сердце дернулось вверх, ударило током крови под языком, — зачесалось в глотке, проехавшись по гортани обратно вниз, — и Касатке захотелось раскашляться. Так бы он и сделал: выдавил из себя хриплое «Что?», глухо прочистил бы горло, и переспросил бы, сдвигая ладонь на искривленный непониманием рот: «Что, блин?». Касатка бы так сделал – но не Джаспер.

Иногда он просто забывал, что все его окружающее – не декорации, и жизнь – не сцена. Остальные актеры никогда не следуют сценарию, и склонны выдумывать себе не весть серость что: особенно если роли им доставались эпизодические. Анна, — по имевшемуся у Рида представлению, — не была марой романтично-мечтательно склада: замужем за работой, слишком собранная и педантичная даже в мелочах, — особенно в них, — чтобы выдвинуть такую теорию самостоятельно. Ей это явно из суфлерской будки нашептали, и…

«Превосходно», — три секунды на размышления, длинный жест: рука скользит вниз, даже не пытаясь стереть с лица усталость. Деланое дружелюбие Джаспера ни к чему, если дело касается вызывающих смятение чувств. Касатка медленно вытащил наушник, делая вид, что оборвал любимую песню о разбитом сердце на лучшем ее моменте. Дернул уголкам рта, что должно было изобразить сожаление о том, что Джаспера раскрыли, и только тогда посмотрел на Анну, замершую над ним с совершенно бесстрастным лицом и отблеском любопытства в глазах.

Выдерживать прямой взгляд, когда в крови не устраивает дискотеку «счастье» — то еще испытание. Но упустить момент сейчас означало бы только то, что миссию можно было сворачивать, расписаться в своей некомпетентности и получить знатную порцию осуждения от Хоука на завтрак. Обед и ужин. И так на протяжении еще долгих дней, пока Зигберту не надоест тыкать в Касатку своим разочарованием.

— Перестать выглядеть плохо, — это могло бы сойти за шутку, если бы не ровный тон и ноль попыток улыбнуться хотя бы даже глазами. О, затаенные глубоко страдания Касатке даже не пришлось изображать. В конечном счете, он ведь и правда влюблен – надо только на месте Анны представлять другого, и нужные слова сами собой найдутся. Как и выражения для лица. – Или сгорать от любви?

Это уже слишком длинная фраза для одного отдельно взятого Рида. С Анны могло бы статься прервать беседу и после невинного вопроса, но удержать ее – вот что было важно.
— Вы умеете так запросто отключать чувства, мисс Смоук? Удивительное качество. Мне стоило бы у вас ему поучиться, чтобы не… беспокоить своим видом.

ОБ ИГРОКЕ

Ваш опыт игры: около 10 лет
Связь с вами: @iamfromtheland
Пришли по акции или по заявке на нужного персонажа? Да
Это ваша первая анкета на нашей ролевой? Да